|
|
По страницам дневниковых записей 1964-1965 гг.
|
| Школа-интернат МВТ СССР в поселке Доброе,
которая в учебное время была школой и домом для ребят, чьи родители «вкалывали»
за границей, в летнее время превращалась в пионерский лагерь, где кроме
местных (интернатских) отдыхали и мы, дети сотрудников Министерства, пока
не отъехавших на работу в заморские страны (нужны были на Родине!)
Это точно: я, 12-летняя, очень гордилась своим отцом Щеблановым Иваном
Ивановичем, который, будучи тогда Заместителем Управляющего делами
МВТ, руководил строительством нового здания школы-интерната в Добром.
Я хоть и не интернатская, но пионерские лагерные лета в Добром оставили в душе очень теплые воспоминания. Интересно, что мне выпало не только отдыхать как на старой территории лагеря, так и в новом серо-кирпичном здании, но даже стать свидетелем переезда интерната из старых помещений в новое! Конечно, это - «дела давно минувших дней», но маленькая Валя вела дневники с усердием большой журналистки, их летом 1964 года образовалось целых три: № 0, № 1 и № 2. Интересно сейчас читать эти записи, сделанные нетвердой рукой четвероклассницы, и уноситься мыслями туда, в безоблачное детство, где поднимают на линейках флаг, где на завтрак - «манная каша с вареньем и какао», где, несмотря на наличие «мертвого часа», так весело, так радостно с утра и до вечера! Дневник № 0 открывается описанием пути к лагерю «Доброе» (еще старая территория) - на автобусе МВТ: «Ехали мы примерно 1-30. Очень трясло. Баянист играл на баяне песни и танцы. Сыграл мой любимый танец «Липси». В автобусе ехал с нами начальник лагеря Константин Иванович». Затем идут описания быта (лагерного, но одновременно и интернатского): «В палате было всё убрано. На тумбочках стояли ландыши. Они чудесно пахли». Далее - очень интересный факт: «Всю ночь с нами была ночная нянечка. Она рассказывала какой-то рассказ про шпионов». Надо же - нянечка! Ночная! Вот как раньше заботились о детях-то! А нам казалось - так и надо! Так надо: соревнования команд «Буревестник» и «Виктория» по бегу, разучивание песен («Комара женить мы будем»), каждый вечер - кино («Александр Пархоменко», «Большой «Фитиль», «Звездный путь» и др.), игры - «Мяч - капитану», вышибалы, купание в пруду, костры в лесу, самодеятельность, конкурсы, праздники, военные игры ... Тем летом были даже состязания санитаров! Не забывали взрослые и о нашем трудовом воспитании: мы сами строили отрядную линейку, сами сажали на клумбах цветы и работали на прополке пришкольного огорода. Зафиксирована дата - 15 июня 1964 года - когда наш отряд полным составом отправился на «трудовой десант»: мы помогали в уже близившемся к концу строительстве нового здания школы-интерната. Так что не только мой отец, но и я внесла свой посильный девчоночий вклад в возведение дома, ставшего потом родным моему брату, Анатолию Щебланову, который проучился в интернате с 6 по 10 классы, когда родители были в загранкомандировке в Швеции. Но это - еще не скоро, пока будущему интернатнику всего-то 3 годика, а его старшая сестра «пашет» на благо подрастающего поколения: «Я очень старалась. Таскала по 15 и по 12 кирпичей. Здорово работали!» (Так что, Толь, с тебя причитается!) Дневничок № 1 грустно повествует о больном горле и днях, проведенных в «изолике» (изоляторе). Однако грусть сменяется безудержным весельем: «Как только медсестра Людочка ушла, Левкин и Таня (тоже больные) напоили котов валерьянкой. Я протестовала. Мурка отпрыгивала от валерьянки, как шальная, Пушок (котенок) тоже лизнет и отпрыгнет. Кошка с дикими воплями бросилась на зеркало. Зеркало наклонилось и полетело вниз. Я успела подхватить зеркало, хорошо, что не разбилось!» Вот они, суровые будни больных пионеров! 22 августа 1964 было торжественное закрытие лагеря, затем, что очень важно, торжественный ужин: «Что это был за ужин! Не сравнить с тем ужином, который был на открытии... А сегодня - и яблоки, и салат, и конфеты, и колбаса, и рулет, ну, в общем всего много. После ужина были танцы, аттракционы и всё такое». А впереди - интернатская жизнь, она уже ощущалась во всем, и мы, лагерные, «пошли разбирать по классам учебники. Эта работа по мне, так сказать, мне нравится. Связывали книги по классам и предметам». Так что давайте, интернатские, учитесь, мы всё для вас приготовили: и новый дом, и новые учебники!. Лагерь затих и умолк: все уехали в Москву. А со мной произошла интересная история. Отец мой был тогда в командировке в Индонезии, мама сидела дома с приболевшим малышом - забрать меня из лагеря было некому. Учитывая мое привилегированное положение (отец-то строил школу-интернат!) меня решили на некоторое время сделать интернатской. Я вместе с другими ребятами приняла активное участие в переезде в новое современное, просто замечательное здание, где было так красиво и комфортно. (Я даже завидовала интернатским!) Мы таскали столы, стулья, книжки, мыли полы, убирали палаты. Воспитательница Вера Владимировна, которую я любила, потому что она «очень хорошая, добрая, веселая женщина» (сейчас добавлю, и необыкновенно красивая), обещала отвезти меня в Москву. Я уже скучала по дому и ужасно обрадовалась: «Даже не верится, что завтра я буду у себя дома играть с Толиком. Милый мой братик, как я по тебе соскучилась! Дорогой мой, Кувалда ты моя!» - эти ласковые строки я писала в свой дневник в стенах того дома, где брату посчастливится провести свои лучшие школьные годы!) Однако скорый отъезд не состоялся - произошла накладка, из-за которой я сильно расстроилась - Вера Владимировна поехала в Москву без меня: «Уехала, а меня оставила! Лучше бы уж не обещала! Я очень сильно плакала и очень долго. Вот и сейчас слезы навертываются на глаза. Мне так хотелось домой к маме, к Толику. Я так соскучилась, что даже не могу этого описать. Да... Надо же! Она, наверное, забыла про меня. А я-то думала... И вещи уже все собрала, и чемодан мы с девчонками (правда, еле-еле) закрыли. Ну, в общем, всё было готово для отъезда... (ряд причитаний пропускаю, и далее:) И папа еще за границей, если б тут был, давно бы меня взял бы. А уже все, кто был здесь в лагере, поразъехались. Наверное, только я одна лагерная осталась. Милый папочка, скорей бы ты приезжал!» Однако слезливость дневниковых записей совершенно не сказывалась на моем новом - уже ново-интернатском - быте: «Я помогла девочкам создать в спальне уют. В комнате очень красиво. Висят красивые шторы. Комнатка небольшая, в ней помещается 6 девочек». Мы так сдружились с девчонками, что даже решили «породниться», создать, так сказать, семью. Выглядело это довольно оригинально: « Мадлена - мама, Ира - папа, Таня - бабушка, Люба - дедушка, я - гибрид» (?). Да, мне довольно симпатичная отводилась роль, видимо, я была тем самым ребенком, который сочетал в себе два начала: лагерное и интернатское! Уезжать из интерната уже очень не хотелось: «Вот я думаю, почему так получается, ждешь, очень ждешь дня отъезда, и вдруг тебе говорят, что ты не едешь... Сначала ты обижаешься, а потом - нет, потому что зачем зря расстраиваться...» Действительно, тем более что Вера Владимировна объяснила мне, что в тот раз не смогла меня взять с собой в Москву - автобус был забит до отказа грибниками: август! Были в интернатской жизни и свои недочеты, о них я тоже не могла молчать: «Ночью я спала плохо. Лежишь на кровати, как на деревяшке - жестко. Да и одеяло... Накроешься во всю длину, так чуть-чуть только бока закрываешь. Холодно. А накроешься во всю ширину, так пятки голые, а у меня еще нога болит (я вчера упала, поцарапала) Вот и спи, как хочешь, еле-еле ночь проспала, всё ворочалась». Влившись в интернатскую жизнь, я с головой окунулась и в интернатские проблемы. Первое «ЧП» в новом здании: «Константин Иванович очень ругал старших мальчиков. Они бегали по интернату и загрязнили классы. К.И. велел им самим вымыть полы. А мальчики 7 класса бегали по только что натертому паркету. К.И. заставил их натирать еще раз этот пол. Вот это да! Он сказал, что порядок в этом году будет очень строгий. Он сказал, что этот дворец нельзя превращать в черт знает что! К.И. сказал, что когда сюда привезут современные театральные кресла и ковры, сюда, может (даже спокойно), приедет иностранная делегация». Наконец-то вспомнили о моем собранном чемодане. Со слезами попрощавшись с интернатскими подружками и обменявшись подарками (плюс целый мешок кукол!), я поехала домой в сопровождении Веры Владимировны. Помню, что мы сначала заехали к ней домой, и воспитательница «угостила меня сливами и яблоками. Я наелась по горло.» И вот - долгожданная встреча с мамой и Толиком (а папа еще не приехал из командировки) и бесконечные рассказы о Добром, о новом интернате... Следующим летом 1965 года пионерский лагерь МВТ располагался в стенах нового каменного здания школы-интерната с красивым внутренним «двориком» - розарием. Теперь Доброе всегда ассоциировалось у меня с запахом роз... Ехала в лагерь с огромным желанием: ведь там столько друзей! Плюс папа привез мне из Индонезии умопомрачительные розовые (блестящие!) туфельки с острыми, расшитыми бисером носами - охота была повоображать! Пионерское лето было насыщенным: то КВН между мальчишками и девчонками, то поездка в цирк на Олега Попова, то лагерная спартакиада. А однажды детей повезли в Сокольники на японскую выставку: «Впечатления хорошие. Только плохо одно: японцы все жвачку жуют и ногу на ногу кладут, а так всё хорошо». И еще одна незабываемая поездка: «Ездили выступать в Назаровскую воинскую часть. Впечатления не очень хорошие. Во время концерта солдаты плохо себя вели». (Вот сейчас мне интересно, в чем же это выражалось?). И одно из ярчайших событий счастливого детства в Добром: Праздник Нептуна. Костюмированный! На плоту по пруду! Наш отряд - пираты. «Я - атаманка.(имеется в виду - атаманша). На мне длинная красная юбка, черный фрак. Глаз перевязан черной лентой. Мы разыгрывали сцену про Ихтиандра. А Нептун - наш вожатый Витя». В старших классах тоже удалось провести уже комсомольское лето в Добром, поэтому там все знакомое и родное. И навещая в интернате (это уже с 1974 года) своего брата Толю, я, конечно же, вспоминала свои детские тропы. И не могла не сказать об этом в зажигательной речи на Толином выпускном вечере: это был экспромт - Толина классная руководительница Мария Владимировна, увидев меня в зале среди гостей, тут же предоставила мне слово, как человеку, абсолютно «своему» в Добром. Речь моя была столь эмоциональной, что Толин одноклассник Мишка Баринов, расчувствовавшись, втихоря оборвал цветы с клумбы (о, ужас!) и торжественно мне их преподнес. Вот такие они были, добрые деньки в Добром! |
|
Валентина Горшкова (в детстве - Щебланова)
с самыми ДОБРЫМИ пожеланиями интернатским всех поколений 03.09.2004г. г.Москва |